Сторона Ченцова принесла в суд небольшого города Свердловской области исковое заявление. Одна из тех дам, которых адвокат Ченцов любит показывать в качестве якобы жертв неправильного лечения и неправильных экспертов, «очнулась» после пары лет с момента проигрыша суда. И решила, что у неё открылись «новые обстоятельства».
Исковое заявление про «вновь открывшиеся обстоятельства» было написано на восьми страницах и исполнено в стилистике, характерной, как я считаю, для адвоката Бориса Ченцова.
При этом дама (точнее, я предполагаю, что не она, а адвокат Ченцов, но подпись стояла дамы, поэтому говорю, что она) местами откровенно лгала суду. «Новыми обстоятельствами» оказалась всё та же ставшая уже навязчивой любимая «песня» Ченцова по «сговоре» эксперта Мостовой, и его же разглагольствования о том, что у эксперта Мостовой якобы «неправильный» стаж.
Весь этот перфоманс был затеян с единственной целью — попытаться повторно «просудиться» с клиникой, видимо, в надежде, что «авось, подфартит и клиника проиграет».
К восьмистраничному исковому заявлению прилагались еще 45 страниц — скриншоты со страницы ВКонтакте Мостовой (причем, на них написано, что они сделаны при участии адвоката Бориса Ченцова!) и документы о том, как Мостовая пыталась в судебном порядке оспорить требование Минздрава снова пройти, по сути, первичную специализацию продолжительностью 576 часов. Эти разночтения разбирались судами, по большому счету, в связи с тем, что есть разные требования к эксперту, работающему по договорам в составе како-либо организации, и тем, кто хочет как ИП работать сам по себе. Ну вот, Мостовой суд сказал, что прав Минздрав, а не она – и ей надо пройти переподготовку продолжительностью более 500 часов. Она ее впоследствии и прошла поэтому. И получила лицензию в установленном порядке.
В эти 45 страниц входили также многократно обсужденные ранее в различных судах документы о том, что 11 лет назад Мостовая и медицинский юрист Агапочкина год работали в одной организации, а также что Мостовая две недели была в подчинении Агапочкиной в другой организации. А потом еще две недели отрабатывала там же после подачи заявления об увольнении. Всё это многократно разобрано и судами, и даже было детально разобрано журналистами – в частности, в статье СМИ «Интермонитор».
Медицинский юрист Марина Агапочкина, которая выступала на стороне клиники, отразила в возражениях не иск несколько ключевых моментов.
Во-первых, Агапочкина показала несостоятельность аргументации стороны Ченцова в отношении совместной работы Мостовой и Агапочкиной. События 11-летней давности – это, по сути, сегодня уже «предания старины глубокой». Мостовая и Агапочкина подругами не являются (и никогда ими не были), никаких признаков влияния Агапочкиной на Мостовую в части результатов экспертизы никогда никто не видел, их попросту нет.
Во-вторых, было показано, что заявительница лжет суду. Писанина в стилистике Ченцова, сопровождаемая документами, сделанными при участии Ченцова, основана на аргументах, известных заявительнице как минимум с апреля 2024 года. Между тем, заявительница солгала, что узнала это только в январе 2025-го.
В-третьих (и в-главных), Марина Агапочкина проиллюстрировала прекрасно известный всем квалифицированным юристам тезис о том, что в России суд в каждом конкретном случае отдельно выясняет значимость того или иного события для дела.
Агапочкина проиллюстрировала на примерах четырех решений судов общей юрисдикции, что — процитирую:
По выводам судов, ключевыми моментами в целях решения вопроса об отводе эксперта по основанию, предусмотренному нормой абз. 2 ч. 1 ст. 18 ГПК РФ, являются: характер зависимости эксперта от кого-либо из участников процесса, давность существования зависимости в прошлом, отсутствие зависимости эксперта от стороны текущего процесса на момент назначения судом экспертизы по делу. Эксперт при заявлении отвода одной из сторон, как правило, допускается к участию в проведении экспертизы, если зависимость прекращена до возникновения спора, у эксперта нет актуального интереса в исходе дела, сторона, требующая отвода, не доказала фактическое влияние на выводы эксперта. В целом суды исходят из презумпции добросовестности эксперта при отсутствии явных признаков его предвзятости.
Короче говоря, медицинский юрист Агапочкина показала, что якобы «раскрытый» и якобы «доказанный» адвокатом Ченцовым «сговор» (а Ченцов публично именно такую линию последовательно проводил в СМИ) является плодом фантазии адвоката Ченцова. А в иск, составленный стороной Ченцова в конкретном случае, еще и добавлена откровенная ложь.
Суд рассмотрел доводы сторон и отказал стороне Ченцова.
Помимо локального очередного проигрыша, это для Ченцова неприятно, на мой взгляд, тем, что «эффект новизны» у его измышлений закончился. После того, как стало публично известно, что весь пафос Ченцова основан на его неуёмных выдумках и интерпретациях, которые к реальности отношения не имеют, его доводы стали работать всё хуже и хуже. А теперь есть еще одно решение суда, которое рассмотрело весь «комбо-обед» «доказательств» Ченцова и фактически суд принял решение, что доводы Ченцова не имеют веса.
В следующий раз ему и решение этого суда добавят к длинному перечню решений судов по походим темам.
P.S. Когда я дописывала этот текст, мне почему-то вспомнились знаменитые слова Ильфа и Петрова, адресованные Шуре Балаганову: «Ну, год еще, ну, два. А дальше что? Дальше ваши рыжие кудри примелькаются…». Но это уже лирика.